Представляем интервью самого сурового парня российского хоккея.
Мы пообщались со Степаном Захарчуком после того, как ЦСК ВВС вернулся с самого тяжелого выезда сезона – из Китая. Поездка на два матча в Цзилинь и Пекин заняла почти неделю, и «летчики» выиграли обе встречи, уйдя с последнего места в турнирной таблице.
— Степан, как настроение в команде, получше стало после двух побед?
— Конечно, получше, да. Справились, выиграли две игры. Качество игры, конечно, можно поправить, но мы идем в правильном направлении. Дорога у нас еще трудная была…
— Про дорогу можно поподробнее? Болельщики должны знать, через что вам приходится проходить.
— Это очень долго рассказывать (улыбается). Из Самары мы летели в Екатеринбург, в Екатеринбурге ждали семь или восемь часов, потом прилетели в Китай, и потом из того города, куда прилетели, еще шесть часов ехали в Цзилинь, где первая игра была. В итоге мы добирались 39 часов, там у нас парень засекал. Но ничего страшного, нормально. Никуда не денешься… Все спокойно это восприняли.
— Вы летаете рейсовыми самолетами в экономе, верно?
— Ну, конечно. Бюджет не позволяет самарскому хоккею летать чартерами, как некоторым командам, но ничего страшного, все нормально.
— С вашим ростом удается уснуть в кресле? (рост Степана 194 сантиметра – прим.)
— Удается, а куда деваться? Хочешь спать – уснешь. Ноги в проход положил, и все.
— Вас хотя бы кормят дополнительно? Порцией самолетной еды сложно насытиться.
— Кормят, да, суточные выделили ребятам, кто-то что-то купил себе в самолет, в принципе, особо не голодали, нормально.
— Вы самый звездный хоккеист в команде, как приняли ваше появление другие ребята?
— Ребята отличные, хорошо приняли, все были рады, я думаю. Я с ними просто начал тренироваться летом, еще не знал, что останусь у них, и уже тогда было понятно, что команда хорошая, дружная, веселая. А когда подписал контракт, все немного удивились, но обрадовались, я думаю, что я с ними на этом этапе. Спасибо главному тренеру, конечно, что оставил. Отличная команда, что я могу сказать. Хорошие ребята, дружные, мы все одно целое, нет такого, что я такой, а они такие. Мы на равных, мы в одной команде, в одной лодке. Может, чуть-чуть в раздевалке я могу что-то сказать, помочь советами, потому что я постарше все-таки, а так у нас все поровну.
— Капитанскую нашивку еще не предлагали?
— Предлагали, я был не против. Но, понимаете, я не знаю, как надолго я здесь. Решили оставить, как есть, а я в роли ассистента капитану помогаю. Ребята молодые, я думаю, что они прислушиваются к моим советам, все-таки, как-никак, я поиграл. Мы стараемся слушать тренера, выполнять то, что он требует.
— Александр Соколов известен как очень требовательный тренер, иногда он жестко «поливает» команду. Как реагируете?
— Я это нормально воспринимаю. Критику всегда надо принимать, если она адекватна и есть повод. Я считаю, что если что-то идет не так – надо делать небольшой втык, или даже большой втык, чтобы дошло, что так играть нельзя. Я работал с, наверно, лучшими тренерами российского и советского хоккея – и Крикунов, и Воробьев, и Билялетдинов. И всегда, если критика адекватная, ее надо воспринимать. Я всегда слушаю, и если даже я виноват и на меня будут кричать – спокойно выслушаю это и приму к сведению. На это не надо обижаться, это нормально, это рабочая обстановка.
— Надеюсь, у вас нет санкций вроде запирания всей команды на базе после поражений?
— Нет. Я самарский, у меня здесь дом, я живу отдельно. Все нормально насчет этого, и тренер нормально к этому отнесся. Сказал, что мне можно жить дома, а чтоб ребятам перед играми «на базу, на базу» — такого нет здесь для меня.
— Вы ведь выросли в Самаре, это по-прежнему ваш дом?
— Да, я в Самаре начинал играть в хоккей, у меня и родители в Самаре, и жена самарская, мы здесь обустроились, в отпуске всегда здесь живем.
— Этот факт сыграл роль в переходе именно к «летчикам»?
— Конечно. Были предложения от других команд Высшей лиги, но я сказал руководству ЦСК ВВС, что если не получится на данном этапе подписать контракт в КХЛ, то я останусь здесь. Это родная команда, причем, в этом году хорошая команда, хороший тренер, поэтому я и остался.
— Это замечательно, что вы не стали сидеть дома, как некоторые другие, ждать предложений от КХЛ…
— Во-первых, надо держать себя в форме. Во-вторых, Высшая лига – это не что-то плохое, здесь ребята бегают, бьются. Я не сказал бы, что здесь все совсем легко и просто. Здесь тоже надо и думать, и бегать, держать себя в форме. Поэтому… Надо играть, а там будет видно.
— ЦСК ВВС сотрудничает с «Нефтехимиком», вы не общались с Андреем Назаровым?
— Нет, не общался.
— А как вам судейство в ВХЛ, оно лояльнее, чем в КХЛ?
— Я думаю, что одинаково. Судьи сейчас работают то в КХЛ, то в ВХЛ, какого-то колоссального различия я не вижу. Если ты нарушаешь – то ты нарушаешь.
— А на вас они обращают… особое внимание?
— Думаю, что да, смотрят внимательно за мной, и если я что-то натворю – они, конечно, удалят. Поэтому надо быть внимательней, не допускать повода, чтобы удалиться.
— Читала, что ваши дед и отец – военные. А вам не навязывали такую же карьеру?
— Нет. У нас дедушка военный, но он очень любил спорт. Поэтому он привел нас в хоккей. Нас три брата, вот младший Ваня играет в Череповце, мы за него рады очень, вообще молодец. (старший из братьев Захарчуков, Максим, тоже играет в хоккей, но у него не сложилась профессиональная карьера из-за травм, а младший Иван играет в КХЛ за «Северсталь» – прим.)
— Ваню я знаю, позитивный парень.
— Да. Дед привел нас на лед, и у нас с самого детства был хоккей, нам никогда не прививали эту военную специфику, нет. Мы учились в школе, ходили на тренировки, не было никакого давления военного.
— А когда стало понятно, что хоккей станет вашей профессией?
— Я даже не знаю… Наверно, когда я попал во вторую команду здесь, в Самаре. Потом меня стали приглашать в первую команду, это было, наверно, лет в 16. Я понимал, как бы, что это мое любимое дело, без этого мне не хочется, ничего другого мне не хотелось на тот момент, мне очень нравилось и, наверно, начало получаться. Спасибо за это тренерам. Главный тренер тогда у меня был Владимир Александрович Шиханов, он мне очень много дал в свое время, я был молодой, он мне доверял, давал играть. Конечно, я получал от него… если что-то делал не так (улыбается), но это дало мне успех.
— У вас интересное место рождения – Амдерма, поселок за полярным кругом. Помните его?
— Я помню постоянный снег (смеется), много снега. Лета там вообще не бывает. Много-много снега я помню. Постоянно ходили в валенках и шубах.
— А в хоккей вы там начинали играть? На льду в минус 40…
— Нет, нет. Там мы только в садик ходили.
— Иван Захарчук рассказывает, что там белые медведи ходили по улицам — это правда?
— Конечно. Ходили белые медведи. Это же север, нормально.
— А у вас нет фотографии с медведем?
— Нет. Не подпускали. Но я был бы не против сфотографироваться.
— Вы там не бывали с тех пор? (семья Захарчуков уехала из Амдермы в Самару, когда Степану было пять лет – прим.)
— Нет. Там, по-моему, уже все развалилось, самолеты не летают, ничего туда не ездит. Даже и не знаю, что там сейчас.
— Но все-таки у вас, наверно, самое экстремальное место рождения в нашем хоккее.
— Ха, не знаю. Может быть.
— Иван рассказывал о вашем дедушке по материнской линии, который был военным и служил в Амдерме, а как там оказались ваши родственники по отцовской линии?
— По отцовской линии там и не было дедушки с бабушкой. Мы за дедушкой ездили просто, так получилось. А родители отца жили в Краснодарском крае, мы к ним всегда ездили отдыхать летом.
— А Самара — хороший город? Никогда там не была.
— Да, хороший город. После футбольного чемпионата мира здесь дороги сделали, стадион построили. Жалко, конечно, что нет большого хоккейного дворца, люди здесь любят хоккей, на самом деле. Даже когда команда играла в первой лиге, во дворце полные трибуны были. Очень печально, конечно, что для такого города нет хорошего дворца спорта. Я надеюсь, что его когда-нибудь построят. Но спасибо, что хоть катков понастроили, хоть детишки ходят, занимаются, а не то, как мы раньше ходили в один дворец, по три года на одном льду катались. Теперь будет больше возможностей для детей, хоть это радует.
— Зато у ЦСК ВВС хорошие видео-трансляции матчей, в отличие от некоторых других клубов.
— Да? Здорово, это хорошо. Значит, идем в правильном направлении.
— А какая музыка звучит у вас в раздевалке, и кто отвечает за ее выбор?
— Кто отвечает? Я не знаю, кто-то из молодых отвечает. Но в основном это «Думц, думц», как это называется, клубная музыка. В принципе, я думаю, что-то такое у большинства команд играет.
— Вам повезло, у магнитогорского «Металлурга», например, звучат «Чужая свадьба» и «Мальчик-бродяга».
— Ну, кому что нравится. Если нам перестанет нравиться наша музыка, мы ее поменяем без проблем.
— У многих хоккеистов есть другие таланты – кто-то играет на пианино, кто-то кулинарит, Майкл Гарнетт вообще самолеты водит. А вы как отвлекаетесь от хоккея?
— Я с детьми играю. Конструктор собираю.
— У вас же два пацана?
— Да, у меня два пацана, и мы собираем и играем в конструктор с ними. В футбол еще гоняем на улице. Старшему шесть, младшему три.
— Не могу не спросить – занимаются хоккеем?
— Старший — да, ходит сейчас в секцию здесь в Самаре.
— Приходится заставлять, или он сам с удовольствием?
— Нет, я его не заставляю. Ему нравится – пусть занимается. Если бы не нравилось – то зачем заниматься? Он хочет ездить на тренировки, ему хочется кататься, хочется научиться чему-то. У него есть тренер, он его учит, а я, если что, ему подскажу, помогу. Я не лезу, вот у него есть тренер – он его и тренирует, а я ему просто могу помочь потом. Но ему нравится. Если бы ему не нравилось, я бы не водил бы его туда.
— Значит, вы не из тех родителей, которые стоят у бортика и рассказывают тренеру, как надо играть?
— Нет, нет, я не такой. Есть тренер, он знает свое дело, он занимается с детьми. Я дома могу просто дополнительно что-то придумать и помочь ему, подсказать. Я не лезу в тренировочный процесс.
— А конструктор какой на данный момент собираете?
— У нас сейчас динозавры. Фильм недавно вышел, «Парк Юрского периода». Динозавров собираем.
Источник: Allhockey
ПОДПИШИСЬ:
